Телефон и WhatsApp
+7 (977) 922-97-68
Семиконечный крест
Я не желаю хвалиться, разве только Крестом Господа нашего Иисуса Христа, которым для меня мир распят, и я для мира.
Послание апостола Павла к Галатам, глава 6, стихи 12-14
Иконостас нашего храма венчает семиконечный крест. Это не ошибка столяров и не каприз настоятеля, а один из вариантов изображения креста, принятых и усвоенных Православной Церковью. Встретить его можно на иконах и храмах русской северной традиции. Каждый из элементов креста имеет глубокий смысл, каждая перекладина раскрывает какую-то из сторон христианского учения.
Верхняя перекладина. Антониев крест.
Символ сам по себе ничто. Только смысл и ожидания, как волевая включенность в замысел, придают ему значение и силу.
Древний египтянин рисовал Т-образный крест и видел в нем олицетворение плодородия. Последователь культа Митры рисовал его на лбу, когда хотел показать приобщенность к сакральному миру. Викинг видел в тау-кресте молот Тора, друид — олицетворение бога дерева Ху. Современный оккультист, будь он теософ, каббалист, нумеролог или кто-нибудь еще, увидит в изображении тау-креста что-то свое — вплоть до символа творческой магической энергии мироздания. Даже крестный подвиг Спасителя будет поставлен ими в зависимость от формы креста, от которой Он, якобы, получил энергию для Воскресения.
Любая эзотерическая интерпретация ограничена пределами этого мира. Связь между символом креста и его значением иллюзорна, независимо от того, придумал ли ее человек самостоятельно, или ему «открыли» ее, нашептав в левое ухо. Кажущиеся сакральные смыслы окутаны тенями, они вырастают из пустоты и сами по себе — ничто. Человек, привыкший блуждать в потемках оккультных чаяний, обречен вечно ловить ускользающую из рук тайну, которая на проверку оказывается всего лишь приманкой. Единственное, что может ему помочь – свет, который разгонит тени. Ложь исчезает, как тени от солнца, когда воссиявает Истина. И что есть истина? Истина не что, а Кто, Бог и есть Истина.
Римляне ставили кресты в форме буквы Т и распинали на них преступников. Эти кресты еще стояли вдоль имперских дорог в конце второго века, когда христианский апологет Тертуллиан указывал на них и говорил, что в греческой букве «тау» — образ креста, на котором был распят Спаситель — надвечный Бог, ставший человеком. Через сто лет после него преподобный Антоний Великий, родоначальник монашества, рисовал этот крест на своей одежде и возносил молитвы Тому, кто был распят и собственной силой Воскрес, как первенец из умерших. Благодаря великому подвижнику, тау-крест обрел новое имя — антониев крест.
Тау-крест в навершии иконостаса — это наша намеренная профанация всех оккультных систем, рядящихся в одежды так называемого эзотерического знания. Только приобщенность к надвечному, надэнергийному Богу дает устойчивость против тисков смерти, сжимающих весь космос, всякий энергизм в ничто. А еще, этот Бог, оставаясь надмирным источником всего сущего, стал человеком, подчинил Себя человеческой судьбе, вошел распятием в нашу человеческую смерть и взломал ее Своим воскресением.
Древний египтянин рисовал Т-образный крест и видел в нем олицетворение плодородия. Последователь культа Митры рисовал его на лбу, когда хотел показать приобщенность к сакральному миру. Викинг видел в тау-кресте молот Тора, друид — олицетворение бога дерева Ху. Современный оккультист, будь он теософ, каббалист, нумеролог или кто-нибудь еще, увидит в изображении тау-креста что-то свое — вплоть до символа творческой магической энергии мироздания. Даже крестный подвиг Спасителя будет поставлен ими в зависимость от формы креста, от которой Он, якобы, получил энергию для Воскресения.
Любая эзотерическая интерпретация ограничена пределами этого мира. Связь между символом креста и его значением иллюзорна, независимо от того, придумал ли ее человек самостоятельно, или ему «открыли» ее, нашептав в левое ухо. Кажущиеся сакральные смыслы окутаны тенями, они вырастают из пустоты и сами по себе — ничто. Человек, привыкший блуждать в потемках оккультных чаяний, обречен вечно ловить ускользающую из рук тайну, которая на проверку оказывается всего лишь приманкой. Единственное, что может ему помочь – свет, который разгонит тени. Ложь исчезает, как тени от солнца, когда воссиявает Истина. И что есть истина? Истина не что, а Кто, Бог и есть Истина.
Римляне ставили кресты в форме буквы Т и распинали на них преступников. Эти кресты еще стояли вдоль имперских дорог в конце второго века, когда христианский апологет Тертуллиан указывал на них и говорил, что в греческой букве «тау» — образ креста, на котором был распят Спаситель — надвечный Бог, ставший человеком. Через сто лет после него преподобный Антоний Великий, родоначальник монашества, рисовал этот крест на своей одежде и возносил молитвы Тому, кто был распят и собственной силой Воскрес, как первенец из умерших. Благодаря великому подвижнику, тау-крест обрел новое имя — антониев крест.
Тау-крест в навершии иконостаса — это наша намеренная профанация всех оккультных систем, рядящихся в одежды так называемого эзотерического знания. Только приобщенность к надвечному, надэнергийному Богу дает устойчивость против тисков смерти, сжимающих весь космос, всякий энергизм в ничто. А еще, этот Бог, оставаясь надмирным источником всего сущего, стал человеком, подчинил Себя человеческой судьбе, вошел распятием в нашу человеческую смерть и взломал ее Своим воскресением.
Средняя перекладина. Объятия Спасителя.
Крест — орудие позорной казни, изощренной и мучительной. Это деревянное знамя смерти, пожирающей человека, разрушающей и разлагающей вселенную. Но именно на кресте смерть будет уничтожена Тем, Кто только и мог ее уничтожить. Тем, Кто больше вселенной, необъятнее самой вечности.
Смерть — последствие грехопадения человека, не удержавшегося в руках своего Бога. Преступив Божественную заповедь, прародители человечества выбрали обособленное от Творца существование, поработив себя и всех последующих потомков греховным страстям. Послушавшись лукавого совета падшего ангела, они открыли себя и все человечество для прямого воздействия лукавых духов. Смерть — самое ужасное последствие грехопадения, стала одновременно и врачеством ко спасению, единственным фактором, ограничивающим развитие мучительного состояния, в котором оказались люди, а вместе с ними — и весь мир.
Господь Иисус Христос не имел в себе греховного корня, а следовательно, не был подвластен смерти. Он не должен был умереть, но именно на этот час Он и пришел в мир. Смерть Господа — это результат Его свободного, неколебимого подчинения всем условиям существования человеческой природы, на которых остановилось ее падение. Конец человеческой судьбы — смерть, Сын Божий подчиняет себя и этому, чтобы там, где царствует абсолютное ничто, совершенное расчеловечивание, подарить новую надежду, новую возможность всего Своим Воскресением. Будучи совершенным человеком, Спаситель боялся смерти, противоестественной для него. Смерть не была заложена в Его природе, она овладевала Господом извне, а потому становилась для Него особенно страшной. Иисус Христос до кровавого пота молился о мимонесении уготованной ему чаши, однако заканчивал молитву словами «впрочем, не Моя воля, но Твоя да будет» (Лк. 22:42). Совершенный человек и совершенный Бог, Спаситель подчинил Свою человеческую волю Своей Божественной воле. Совершался тот час, который был ясен Всеведующему Богу Сыну еще при сотворении человека.
Смерть приняла человека Иисуса, но ощутила в себе живого надвечного Бога. Она была наполнена изнутри Божеством, абсолютная пустота вобрала в себя Абсолютную Полноту — и исчезла. На кресте смерть была поглощена Жизнью.
Вознесенный от земли, Господь раскрыл объятия всему миру. Он призывает всех, влечет к Себе не силою, а совершенной любовью. Каждый человек, который живет на Земле, каждый, кто когда-либо жил и только еще будет жить, может быть уверен — объятия Христа раскрыты и ему. Каждый может быть уверен, что исцеление его сердца и совести — это дело, уже совершенное однажды и навсегда. Что Вечная жизнь уже дана ему Спасителем, раскрывшим ему навстречу свои руки.
Все что требуется от человека – решимость принять этот дар и усвоить себе.
Смерть — последствие грехопадения человека, не удержавшегося в руках своего Бога. Преступив Божественную заповедь, прародители человечества выбрали обособленное от Творца существование, поработив себя и всех последующих потомков греховным страстям. Послушавшись лукавого совета падшего ангела, они открыли себя и все человечество для прямого воздействия лукавых духов. Смерть — самое ужасное последствие грехопадения, стала одновременно и врачеством ко спасению, единственным фактором, ограничивающим развитие мучительного состояния, в котором оказались люди, а вместе с ними — и весь мир.
Господь Иисус Христос не имел в себе греховного корня, а следовательно, не был подвластен смерти. Он не должен был умереть, но именно на этот час Он и пришел в мир. Смерть Господа — это результат Его свободного, неколебимого подчинения всем условиям существования человеческой природы, на которых остановилось ее падение. Конец человеческой судьбы — смерть, Сын Божий подчиняет себя и этому, чтобы там, где царствует абсолютное ничто, совершенное расчеловечивание, подарить новую надежду, новую возможность всего Своим Воскресением. Будучи совершенным человеком, Спаситель боялся смерти, противоестественной для него. Смерть не была заложена в Его природе, она овладевала Господом извне, а потому становилась для Него особенно страшной. Иисус Христос до кровавого пота молился о мимонесении уготованной ему чаши, однако заканчивал молитву словами «впрочем, не Моя воля, но Твоя да будет» (Лк. 22:42). Совершенный человек и совершенный Бог, Спаситель подчинил Свою человеческую волю Своей Божественной воле. Совершался тот час, который был ясен Всеведующему Богу Сыну еще при сотворении человека.
Смерть приняла человека Иисуса, но ощутила в себе живого надвечного Бога. Она была наполнена изнутри Божеством, абсолютная пустота вобрала в себя Абсолютную Полноту — и исчезла. На кресте смерть была поглощена Жизнью.
Вознесенный от земли, Господь раскрыл объятия всему миру. Он призывает всех, влечет к Себе не силою, а совершенной любовью. Каждый человек, который живет на Земле, каждый, кто когда-либо жил и только еще будет жить, может быть уверен — объятия Христа раскрыты и ему. Каждый может быть уверен, что исцеление его сердца и совести — это дело, уже совершенное однажды и навсегда. Что Вечная жизнь уже дана ему Спасителем, раскрывшим ему навстречу свои руки.
Все что требуется от человека – решимость принять этот дар и усвоить себе.
Нижняя перекладина. Подножие жертвенника.
Когда Господь был повешен на кресте, ноги Его прибили к подножию.
Жертвенник в Храме Соломона тоже имел подножие. Служение Спасителя — это священническое служение. Вся ветхозаветная традиция была основана на жертвах Истинному Богу. В незапамятные времена Авраам поверил Божественному слову и положил на жертвенник своего сына Исаака, обетованного ему Самим же Богом. Господь заменил Исаака на жертвенного агнца, не допустив пролития человеческой крови, а Авраам стал родоначальником всех верующих людей, ищущих воли Небесного Отца, а не своей. Заложенная Авраамом, жертвенная традиция Израиля получила свою кульминацию в Жертве Христа. Воплотившийся Бог, ставший человеком, принес в жертву Отцу Самого Себя. Не потому, что Отец требовал этой жертвы или нуждался в ней, но для того, чтобы человеческая природа освятилась человечеством Бога. Он Сам должен был освободить человека от рабства страстям, дьяволу, смерти.
На новозаветном жертвеннике — кресте Господь исполнил Свое служение, открыв каждому, кто решится следовать за Ним, дорогу в Вечность. Своей крестной смертью Спаситель открыл путь к бессмертию.
Нижняя перекладина наклонена. Иисус Христос висел на кресте не в одиночестве, по обе стороны от Него были распяты разбойники. Тот, что висел по левую руку Спасителя, замкнулся в своем горе, ожесточенности, и поносил Сына человеческого, не разглядев в нем Сына Божьего. Душа его под грузом греха сходила в ад, словно бы пригибая к земле чашу невидимых весов. Разбойник, распятый по правую руку, был благоразумнее своего товарища. Он увидел свою подлинную вину и признал себя осужденным справедливо, честно всмотревшись в себя покаянным взором. А совестливо встретившись с собою, встретился с распятым рядом с ним Богом — и исповедал Его. И случилось немыслимое. Тот, кто, как проклятый недочеловек был справедливо казнен по закону человеческому и по закону Божьему, умирал как добрый Божий человек: «ныне же будешь со Мною в раю» (Лк. 23:43). Нижняя перекладина напоминает о двух диаметрально противоположных кончинах схожих между собою судеб. Она напоминает о необходимости покаяния.
Человек, замкнутый на самом себе, неспособен увидеть Бога, даже если Он будет стоять прямо перед ним. Он отказывается услышать стук Христа в двери своего сердца. Для того, чтобы впустить Бога в свою жизнь, необходимо открыть навстречу Ему то самое «святая святых», которое человек так старательно закрывает и оберегает от чужих глаз, ушей и рук. Необходим акт веры, доверия Господу. Сделать это движение воли бывает очень тяжело, и многие люди так и не решаются на него до самой смерти. Но это — единственно верный ответ на Божественный призыв.
Решившись на изменение вектора своей жизни в сторону Вечности, человек разворачивается против всех устремлений своей поврежденной грехом природы. Он взваливает на плечо тяжкое древо внутреннего креста — и делает шаг за своим Спасителем, а Господь подхватывает этот крест и иго Христово становится для человека благом, а бремя христианской жизни — легким (Мф. 11:30).
Опытно познавая свою фундаментальную неправоту в тех вопросах, которые казались очевидными, человек начинает понимать правоту Творца. Он начинает убеждаться в Его мудрости, доброте, справедливости. Казавшиеся неразрешимыми вопросы «как Бог мог допустить…» и так далее, получают свое естественное разрешения не на уровне рассудочных конструкций, а на уровне религиозного опыта.
Отказываясь от собственных желаний в пользу того, что хочет Бог, человек начинает идти путем Христа. Этот путь ведет к смерти, но на ней не заканчивается. За смертью следует воскресение.
Жертвенник в Храме Соломона тоже имел подножие. Служение Спасителя — это священническое служение. Вся ветхозаветная традиция была основана на жертвах Истинному Богу. В незапамятные времена Авраам поверил Божественному слову и положил на жертвенник своего сына Исаака, обетованного ему Самим же Богом. Господь заменил Исаака на жертвенного агнца, не допустив пролития человеческой крови, а Авраам стал родоначальником всех верующих людей, ищущих воли Небесного Отца, а не своей. Заложенная Авраамом, жертвенная традиция Израиля получила свою кульминацию в Жертве Христа. Воплотившийся Бог, ставший человеком, принес в жертву Отцу Самого Себя. Не потому, что Отец требовал этой жертвы или нуждался в ней, но для того, чтобы человеческая природа освятилась человечеством Бога. Он Сам должен был освободить человека от рабства страстям, дьяволу, смерти.
На новозаветном жертвеннике — кресте Господь исполнил Свое служение, открыв каждому, кто решится следовать за Ним, дорогу в Вечность. Своей крестной смертью Спаситель открыл путь к бессмертию.
Нижняя перекладина наклонена. Иисус Христос висел на кресте не в одиночестве, по обе стороны от Него были распяты разбойники. Тот, что висел по левую руку Спасителя, замкнулся в своем горе, ожесточенности, и поносил Сына человеческого, не разглядев в нем Сына Божьего. Душа его под грузом греха сходила в ад, словно бы пригибая к земле чашу невидимых весов. Разбойник, распятый по правую руку, был благоразумнее своего товарища. Он увидел свою подлинную вину и признал себя осужденным справедливо, честно всмотревшись в себя покаянным взором. А совестливо встретившись с собою, встретился с распятым рядом с ним Богом — и исповедал Его. И случилось немыслимое. Тот, кто, как проклятый недочеловек был справедливо казнен по закону человеческому и по закону Божьему, умирал как добрый Божий человек: «ныне же будешь со Мною в раю» (Лк. 23:43). Нижняя перекладина напоминает о двух диаметрально противоположных кончинах схожих между собою судеб. Она напоминает о необходимости покаяния.
Человек, замкнутый на самом себе, неспособен увидеть Бога, даже если Он будет стоять прямо перед ним. Он отказывается услышать стук Христа в двери своего сердца. Для того, чтобы впустить Бога в свою жизнь, необходимо открыть навстречу Ему то самое «святая святых», которое человек так старательно закрывает и оберегает от чужих глаз, ушей и рук. Необходим акт веры, доверия Господу. Сделать это движение воли бывает очень тяжело, и многие люди так и не решаются на него до самой смерти. Но это — единственно верный ответ на Божественный призыв.
Решившись на изменение вектора своей жизни в сторону Вечности, человек разворачивается против всех устремлений своей поврежденной грехом природы. Он взваливает на плечо тяжкое древо внутреннего креста — и делает шаг за своим Спасителем, а Господь подхватывает этот крест и иго Христово становится для человека благом, а бремя христианской жизни — легким (Мф. 11:30).
Опытно познавая свою фундаментальную неправоту в тех вопросах, которые казались очевидными, человек начинает понимать правоту Творца. Он начинает убеждаться в Его мудрости, доброте, справедливости. Казавшиеся неразрешимыми вопросы «как Бог мог допустить…» и так далее, получают свое естественное разрешения не на уровне рассудочных конструкций, а на уровне религиозного опыта.
Отказываясь от собственных желаний в пользу того, что хочет Бог, человек начинает идти путем Христа. Этот путь ведет к смерти, но на ней не заканчивается. За смертью следует воскресение.
Источники: Владимир Николаевич Лосский, «Догматическое богословие»
Ирина Смирнова, «Тайная история креста»
Протоиерей Александр Шаргунов, проповеди
Ирина Смирнова, «Тайная история креста»
Протоиерей Александр Шаргунов, проповеди