Дух праздности. Праздность – это пустота. Устремленный к пустоте, человек перестает стремиться к вещам, имеющим подлинную ценность. К Богу и Его Царству.
Дух уныния. Обычно уныние понимается, как депрессия, желание опустить руки и капитулировать. Однако, суетливость, желание развлечений, стремление наполнить жизнь интересными, но пустыми занятиями, также могут быть симптомами этой страсти.
Дух любоначалия. Желание покомандовать рождается из самой губительной страсти – гордости. Гордый человек обращен на себя, сам себе кажется мерилом правды. Ему кажется, что он видит мир таким, какой он есть, понимает, что и как надо делать, в действительности же он видит лишь собственные иллюзии.
Дух празднословия. Апостол Иаков в своем послании (Ик, 3:5) сравнивает язык с рулем, который направляет движение всего корабля. Если язык болтается без смысла и цели, то смысл и цель уйдут и из всей жизни человека.
Дух целомудрия. Целомудрие – это «цельная мудрость». Это целостность, устремление всех сил и способностей к одной цели. Целью, способной сфокусировать на себе всего человека, может быть только Бог.
Дух смиренномудрия. Смирение переносит фокус внимания с самого себя на Бога и на ближнего. Исчезает искажающая реальность призма собственной значимости и человек становится способен видеть себя таким, какой он есть, а мир как Божественное творение во всей его красоте.
Дух терпения. Без терпения невозможно достичь никакой цели. Христианское терпение осмысленно и добровольно. Рождаясь из видения Божьего промысла в жизни человека, оно имеет целью достижение им Царства Небесного.
Дух любви. Высшая добродетель, уподобляющая Богу, не имеет четкого определения. Она имеет образ, показанный Господом Иисусом Христом. Человеческая любовь должна стремиться к нему, становиться жертвенной, отдающей себя без остатка, идущей до самого конца ради своих любимых.
Зрение грехов и не осуждение – вещи, тесно связанные между собой. Только в том случае, если взор человека устремлен внутрь, он не обратит внимание на внешнее. Осознавая, насколько глубоко грех укоренен в его душе, он замечает меньше грехов других людей.