Прародители отпали от Бога нарушением Его заповеди, и все поколения людей теперь живут в этой новой и неестественной для себя реальности. В мире, отравленном грехом. Сам способ существования в этом мире — это мучение для души, отрезанной от Бога. Каждая душа чувствует это и тоскует по утраченной связи, но тоска эта заглушена, задавлена под грудой мирских забот. Каждый раз, когда человек оказывается лицом к лицу с самим собой настоящим, когда видит свою испорченность, искореженность и извращенность, он эту тоску начинает ощущать сильнее, потому что именно эта испорченность и есть трещина, пролегшая между человеком и Богом.
Картина эта была бы безрадостной, но Бог не бездействует. Он воплотился и добровольно пошел на крест ради спасения каждого человека. Он раз и навсегда соединил человеческую природу со Своей Божественной природой, и трещины между Богом и человеком больше нет.
Задача человека — обернуться к Богу, но чтобы это сделать, необходимо повернуться и к самому себе, увидеть себя настоящего. Потому что в Свете Божественной Истины все безумие человека станет очевидно ему самому, весь груз греха и страстей разом надавит на плечи. Если человек откликнется на зов Бога, обратит к нему первый крик разодранной грехом души, Господь подставит Свое плечо и Сам примет в руки кающегося грешника. Это кризис, через который надо пройти, чтобы получить опыт покаяния, бесценный опыт печали ради Бога и блаженных слез от осознания своего греха.
Печаль ради Бога — это печаль об утерянном рае, об утраченном любимом и бесконечно дорогом Небесном Отце. О своем состоянии безумия, о личной ответственности за грех. Печаль ради Бога не замыкает человека в самом себе, она наоборот раскрывает его навстречу Богу, это печаль творческая, созидательная, мотивирующая. Она рождается из опыта Богообщения, хотя бы самого малого, а потому она растворена радостью от ожидаемой встречи с Небесным Отцом. Развиваясь, эта светлая печаль увеличивается, со временем начинает ощущаться ответственность не только за свой личный грех, но за грех всех людей, и это — наивысшая драгоценность, свидетельство о неизменности покаяния, о раскрывающейся в человеке святости.
Печаль ради Бога имеет не психологическое, а онтологическое, сущностное основание, она не может быть поверхностно-сентиментальной. Она всегда глубока, всегда реальна, она приближает человека к объективному восприятию мира. Бог сам ведет человека за руку и в Его водительстве человек ощущает ту точку опоры, которая позволяет ему не разрушаться от переживаемой скорби, а наоборот созидаться.
В душе человека, почувствовавшего свой грех, рождается плач. Он не обязательно сопровождается слезами из глаз, но обязательно — слезами внутренними. Это состояние кающейся души, осознавшей глубину своего падения, которая день ото дня только увеличивается. Блаженный плач — это муки покаянного творчества, в которых человек переделывается, перековывается, перерождается. Почвой для такого плача является нравственное недовольство собой — в противоположность недовольству обстоятельствами, рождающему слезы совсем другого рода.
В блаженном плаче проявляется жажда покаянных изменений. Человек видит в этих переменах подлинную красоту, но собственных плодов покаяния не ощущает, видит свою беспомощность и смиряется. Слезы покаяния очищают душу, и в этом их ценность, в отличие от пустых сентиментальных слез, которые ничего не дают и бывают важны для человека сами по себе.
Святые отцы указывают способы, которые способствуют слезному сокрушению сердца. Первый из них – это рассматривание крестного подвига Спасителя, Его нравственного подвига, запечатленного в Священном Писании, и подвигов святых. Второй способ заключается в том, чтобы не убегать от скорбей, но встречать с мужеством и искать в них смысл. Следующий способ — почаще напоминать себе о смерти. Наконец, основное и самое трудное делание на пути стяжания добродетели — это самоотвержение и отсечение своей воли.
Святые отцы указывают и те причины, которые мешают стяжанию блаженного плача. Это рассеянная и расслабленная жизнь. Это привязанность к роскоши и неге, склонность к смехотворству, к высокоумствованию. Наконец, это тщеславие по поводу собственных слез, придание им какого-то особенного значения.
Есть и другой вид блаженного плача — плач от умиления на молитве. Это — плач души, истосковавшейся по своему Небесному Отцу, которая наконец видит любимого Родителя. Такой плач связан с надеждой и радостью, он приносит большое утешение и действует на душу как целительный бальзам. Есть, однако, опасность спутать умиленный плач с сентиментальным, рождающимся просто от слов молитвы, от пения церковного хора, от запаха ладана. Такой чувственный плач не дает ничего, кроме сиюминутных ощущений, диагностировать его можно по тому, является ли он для человека самоценным.
Основание у обоих видов блаженного плача одно — смирение перед Богом души, отравленной грехом и припадающей к ногам бесконечно любящего Врача и Спасителя. Блаженный плач — это состояние блудного сына, осознавшего себя у свиного корыта поедающим помои, а затем возвратившегося в Отчий дом.